В каждый момент умирай для прошлого. Оно тебе не нужно (с) Экхарт Толле.

Прошлое тяжело вычеркнуть из своей жизни, поставить на нем жирный крест забвения. Даже если это прошлое было насыщено красками и сочными эмоциями. А уж черное, задымленное, испитое кровью прошедшее и вовсе никогда не стирается из памяти. Шаткий детский ум, крошащийся под гнетом негатива, ассоциирует подобное прошлое только лишь со смертью, криками, потерями. Десятая Вонгола еще долго будет вспоминать тот день, когда едва не потеряла все. Абсолютно. Гокудера всегда поминал прошлое Вонголы самыми крепкими ругательствами на всех языках, какие только знал. Его речи поддерживали все, кто не мог молчать, а те, чьи уста были закрыты печатью силентиума, соглашались невидимым взором.
Молчание Мельфиоре нельзя расценивать как непреклонное согласие с Вонголой, нет. Бьякуран молчит по иной мысли, совершенно противоположной тех, с кем его в прошлом свела судьба. Улыбка мельфиоревского Ковьелло скажет вам намного больше, нежели молчание.
Единственное, что их объединяет – нежелание говорить о прошлом. Слишком тяжело, оскорбительно вспоминать о собственных ошибках, которые едва не стали причиной трагедии.

Как бы ни хоронили мы свои воспоминания – историю своей жизни не сотрешь. (с) Харуки Мураками.

Все мы прекрасно знаем, что любая сказка, даже самая мрачная и задыхающаяся, все равно окончится победой добра, любви, дружбы. Банально настолько, что мы на автомате пролистываем страницы, не вчитываясь в содержимое. Испытание, выпавшее на долю Десятой Вонголы, наверняка не получит сказочную отметку жанра, если когда-либо ляжет чернилами на бумагу. Легенда? Возможно, но это тоже неточное попадание в цель. Баллада. Да, точно. Прозаичная баллада, напитанная кислотным соком страданий. Эту балладу не будут рассказывать детям. Она не для них, не для хрупкого формирующегося сознания.
Навряд ли Джотто Вонгола знал, к чему приведут его вроде бы невинные действия. А может и знал, но надеялся только лишь на удачу? Слишком современные, живущие мимолетными поступками, слишком молодые, мы не задумывается о том, что своими действиями можем загубить свое будущее. У нас ведь есть время все исправить. Так думал и Примо, когда предавал одну из семей, присягнувших ему на верность.
Мертвецки давно это было… Никто теперь уже и не знает, что за семья пала жертвой сиюминутного порыва. Никто не знает, на самом ли деле проблема была настолько не решаема, что лидер Вонголы не смог послать своих Хранителей на помощь подданным. У Джотто были на то свои причины. А уж отвечать по всей строгости закона пришлось его потомкам. И радоваться тут уже нечему.

Закон не закон, если он выполняется только иногда. (с) Стивен Хокинг.

Только клинический идиот будет шутить с мафией. Отцы кланов не раздают вольные своим подданным, только ставят подпись у стоимости гроба «ушедшего». Предательство карается смертной казнью, непослушание и неисполнение приказа сурово осуждается. У законов мафии есть тысяча и один запрет, однако зачастую хватает нарушения одного-единственного, чтобы сравнять с землей все то, что строилось и укреплялось годами. Вода точит камень. Волны, нежнее шелка и женских рук шлифуют угловатые валуны. Бездействие одного рождает смертельную угрозу для других.
Вендиче всегда узнают о том, что были нарушены правила. Спрятанные под покровами бинтов, они видят и слышат лучше любого смертного, от их ушей и глаз не скроется ничто, даже оседающий полет пыли.
Прометей, подаривший людям огонь, был жестоко наказан Зевсом за предательство. Для Примо и Хранителей тоже было назначено Наказание, однако семье не суждено было узнать о нем, ибо смерть не щадит даже героев. За грехи отцов отвечают дети, а потому последующие девять поколений Вонголы на собственной шкуре ощущали гнев поруганного Закона. «Дети» проходили трудные испытания, которые определяли, отсрочит ли Вонгола свою погибель, или же сложит голову на окровавленную плаху Правосудия. Стоит ли упоминать, что узнав о свалившейся на их плечи ноше, Хранители старались изо всех сил, чтобы не дать семье сгинуть? Видимо, удачливые они были люди, раз появилось Десятое Поколение.

Кто умер, тот ушел. Воскреси ушедших, и новым поколениям будет труднее пробить свой путь. (с) Гуррен Лаганн.

А Десятое Поколение, совсем как и Первое, знать ничего не знало о нависшей над семьей угрозой, имя которой – Закон. Ну какие еще могут быть Испытания и встречи с Вендиче, когда на дворе поет солнечным лучом лето, а до «заточения» у школьной скамьи еще целых три месяца? Но Десятая Вонгола не была бы Десятой Вонголой, если бы не умудрилась превратить простую вечеринку в честь окончания школьного года в очередное приключение на их светлые головы.
А началось все как обычно, с того, с чего всегда начинаются собрания семьи: с ссоры. Взрывной Гокудера не поделил что-то с капризным Ламбо – и понеслась родная. В большинстве случаев исход подобных «стычек» был одинаков: на кого-то падала оброненная Базука Десятилетия, которая моментально срабатывала, следующие пять минут обескураженная Вонгола выслушивала полезные советы от старших версий самих себя из будущего, затем всё возвращалось на круги своя. Но то ли Базука в этот раз сломалась от столь халатного обращения с ней, то ли в дело вмешались посторонние силы, но всю компанию юных мафиози забросило из их уютного настоящего в куда менее уютное прошлое. Далёкое прошлое.
Нельзя с уверенностью сказать, насколько виновата в этом деле Базука, и виновата ли вообще. Несправедливо будет обвинять во всех грехах маленького ребёнка, которому доверили столь опасную вещь. Иначе как объяснить тот факт, что кроме Десятой Вонголы в прошлое отправились и Вария всем своим составом (включая Франа, что немыслимо в крайней степени), Мельфиоре и Аркобалено. Впервые в своей жизни репетитор-киллер не сумел дать объяснение тому, что за пакость им подстроила злодейка – судьба.
Объяснение всему самое что ни на есть простое – за грехи предков нужно платить. И неважно, что потомки понятия не имеют о том, в чем провинились когда-то их «основатели».

Не надо вешать всю вину за поражение на кого-то конкретного: мы – команда, мы выигрываем и проигрываем вместе. (с) Серхио Рамос.

«Игры – это же невероятно интересно!» - приговаривал Бьякуран, организовывая Чойс.
«Игры – это весело!» - смеялись члены состава Аркобалено, нападая на Вонголу с целью проверить их навыки.
«Игры – это так…опасно» - с опаской шептал Тсуна, и всегда попадал своими словами прямо в яблочко. В Игре на выживание, где ставкой является ничто иное как жизнь, нет места веселью. Это сродни наказанию. Над вратами ада написано: «Оставь надежду, всяк сюда входящий». Добро пожаловать в ад.
Вендиче не играют в простые игры. Тут либо пан, либо пропал. Здесь неважно, кто ты – босс семьи Морте, той самой, которую сотни лет назад предал Джотто, Мельфиоре, не ожидавшие, что кто-то кроме Джессо способен на такой финт ушами, Вария ли, недовольная внеплановой тревогой, или простые ученики школы Намимори. Судьба беспощадно бьет тех, кто пытается от нее убежать.
Да пускай начнётся Игра! Победители получат всё. Если только им это будет нужно.